Холодное танго
Я не снимаюсь в военном кино. Только в антивоенном! — Юлия Пересильд расставляет все точки над «i», едва мы начинаем разговор о ее новом фильме. «Холодное танго» Павла Чухрая, автора ретродрам «Водитель для Веры» и «Вор», и правда сложно назвать ура- патриотическим. Крайне вольная экранизация рассказа «Продай твою мать» Эфраима Севелы, эмигрировавшего в 1970-е из России и прославившегося трагикомическими историями из жизни евреев, рисует трагический конфликт чувств и исторических обстоятельств. В любовном треугольнике — дочь литовского полицая (Юлия Пересильд), еврейский паренек (Риналь Мухаметов) и мрачный русский комиссар (Сергей Гармаш) — отразился весь иррациональный хаос Второй мировой войны.
Действующим сотрудникам полиции периодически нужно менять форму. Соответственно купить форма сотрудников полиции можно в специализированном магазине. Здесь можно найти как летний вариант формы, так зимний.
«Я люблю Русскую землю, — продолжает Пересильд, и в этом трудно усомниться, глядя на нее, только что поменявшую дизайнерские платья на перепоясанную флотским ремнем тельняшку с эмблемой благотворительного фонда «Галчонок», который занимается помощью детям с поражениями центральной нервной системы. — Не могла бы жить нигде, кроме нашей страны. Но «Холодное танго» не про патриотизм, не про то, что кто-то хороший, а кто-то плохой. Там не война — смута, мясорубка. А в мясорубке уже ничего не разобрать».
Чем запомнилась ей работа с Чухраем, который десять лет хранил молчание и ничего не снимал? «Возможностью проявить свой перфекционизм! Я все время хочу что-то улучшить в фильме или постановке, Павел Григорьевич — тоже перфекционист, у него на площадке ощущение, что все плохо, присутствует постоянно, — смеется Юлия. — И конечно, ни в одной картине я не была так сконцентрированна».
После окончания съемок с Чухраем Юлии было легко вжиться в роль Катерины в «Грозе», поставленной худруком ярославского Театра драмы им. Ф. Волкова Евгением Марчелли в Театре наций. «Мне всю жизнь предлагали Островского. Ну, понятно — коса, сарафан, русская женщина, Бог, гроза, Катерина, Юлия, — иронизируя, перечисляет ассоциации актриса. — Но тут я открыла его с другой стороны. У Марчелли меня заинтересовала возможность сбить с Катерины этот скучный стереотип русской женщины, зажатой провинциальными догмами. И что сегодня есть это темное царство? Для меня темное царство — это сама Катерина, вся проблема внутри нее. Я же очень люблю фон Триера, Бергмана, Стринберга и Ибсена, а они как раз про это всегда говорят».
В сфере интересов актрисы не только суровая североевропейская драматургия, но и естественные науки. Готовясь играть в «Кроличьей норе» Сергея Голомазова в Театре на Малой Бронной, Юлия прочитала кучу книг по элементарной физике и сравнивает свою работу с путешествием по тайнам мироздания. «Шестьдесят процентов нашей Вселенной — это темная материя, в познании которой мы нисколько не продвинулись. И внутренняя кухня актерской работы, то, что происходит у тебя в голове, когда ты играешь, — это та же самая неведомая территория темной материи». Значит ли это, что мир вокруг нас непознаваем, а будущее непредсказуемо? «Взгляните на фантастические гаджеты, технологии, изобретения — будущее уже наступило, просто мы этого не замечаем. По привычке, наверное».
Удивительно, но ровно эту же фразу произносит уже на пятой минуте сериала Алексея Попогребского «Оптимисты» про советских дипломатов 1960-х годов ее партнер по «Холодному танго» Риналь Мухаметов. Он прославился этой зимой, сыграв растерянного, но обаятельного инопланетянина в бондарчу- ковском «Притяжении», и эта роль кажется чуть ли не автопортретом. Риналь и есть гость из будущего, который высадился на диковатую планету русского кино, совершенно не готовую к появлению таких самобытных, эксцентричных и ненормативных актеров, как он. На фоне большинства героев своего поколения двадцатисемилетний Мухаметов выделяе тся удивительной витальностью, громадными планами, подвижной, как ртуть, пластикой.
В кино и театр он пришел из сферы, одновременно маргинальной в России и передовой в Европе, — из цирка: в Казани проучился два года на эстрадно-цирковом отделении местного театрального училища, параллельно играя в рок-группе. Через два года учебы к Риналю подошли сокурсники из отделения драмы и посоветовали ехать в Москву, поступать в Школу-студию МХАТ к Кириллу Серебренникову. «Я отмахивался — какой театр? У меня свои сложности, я не хочу разговаривать па сцене (Рипаль заикается. — Прим. автора). Только эстрада, цирк!»
В общем, Мухаметов все-таки пошел к Серебренникову и ни разу не пожалел об этом. А главное, понял: «Театр — это не только когда ходят и разговаривают, великий клоун Джеймс Тьерре — это тоже театр, и его новый спектакль «Лягушка была права» покажут на Чеховском фестивале».
Про съемки в «Холодном танго» Риналь говорит: «Моя самая первая работа в кино была у Александра Прошкина в «Искуплении». И после я дал себе зарок — никогда не сниматься в военном кино. Потому что я этого времени совсем не чувствую, наше поколение вообще не знает, что такое война. И конечно, когда спустя пять лет меня пригласили принять участие в подобной работе, я сомневался. Но бросил вызов самому себе. Вообще, все, что я делаю, это вызов. В детстве я сильно заикался и именно поэтому ударился в музыку, цирк, а оттуда попал в театр и оказался в удивительном обществе, и жизнь для меня засияла новыми чудесными красками. Я научился передавать мысль не только через пластику, через телесность, но и через речь. И все равно я боюсь крупных планов, мне сложно просто разговаривать: нужно действовать полноценно, я должен ходить, у меня должны двигаться руки. И я рад, что со временем это принимают и зритель, и режиссеры».
Один из таких режиссеров как раз Алексей По- погребский, в «Оптимистах» у Мухаметова едва ли не самая заметная роль. Всклокоченный романтик Аркадий Голуб вечно волнуется, жестикулирует и чуть ли не приплясывает на месте в предвкушении дивного будущего. Сам Риналь в восторге от работы с I кшогребским: «Мне интересно, когда у режиссера или оператора присутствует смелость, но нет жесткой, застывшей формы. Попогребский меня этим безумно порадовал».
Ему явно тесно в узких рамках форматов и предрассудков нашего кино, Риналь, кажется, должен выступать в парках Авиньона, играть в безумных боевиках и детских сказках, вести комическое сольное телешоу — и все одновременно. Актер в первую очередь физический, Мухаметов обречен стать нашим не только Джимом Керри, но и Уиллемом Дефо, Бастером Китоном и новым Юрием Никулиным — здесь для него свободна любая пиша. И он с: удовольствием занимает самые странные и неожиданные места. Например, сейчас Риналь готовится к съемкам комической мелодрамы «Временные трудности» про бизнесмена, поборовшего ДЦП. «Такие люди особенные, их интересно играть, у них своя пластика, которая меня восторгает. Мне кажется, я их понимаю как никто другой».
И вот при неформатности и любви к странным персонажам именно Риналь Мухаметов стал главным романтическим героем нашего кино. В «Холодном танго» его любовь выживает под гнетом оккупации, нужды и страданий — настоящий мужчина.